В далёкие годы моего студенчества, в конце 70-х, вернулся с ещё тайной
тогда афганской войны один знакомый... Спецназовец, участник множества
боевых, он пришёл домой целым и невредимым.
Конечно, же, по этому поводу
был устроен грандиозный многодневный праздник, в котором приняли
участие все мы – его друзья, приятели, дальние знакомые. Под конец в
компанию влились даже те, кто толком и не знал о причине всеобщей
масштабной пьянки. Выбывших по пути, упавших и тут же уснувших
участников сменяли всё новые действующие лица, и наша пьянствующая компания
шлялась по городу, постоянно меняя на ходу свой состав и численность.
Как-то,
уже на излёте этого буйного веселья, тащились мы, изрядно под уставшие,
поредевшей и далеко растянувшейся группой по Кронверкскому проспекту. Мы
с ещё одним приятелем плелись рядом с виновником торжества, беседуя с
ним, а остальные от нас отстали и тащились следом. По свидетельству
очевидца, я что-то на удивление связно и довольно увлечённо рассказывал.
Но
тут моим силам вдруг разом пришёл конец, и я мгновенно отключился.
Выглядело это так. Фраза моя оборвалась на полуслове, глаза закатились и
помертвели, и я, завившись винтом вокруг своей оси, рухнул и
распластался замертво.
Реакция афганского ветерана была мгновенной. Он грохнулся наземь, резво откатился на газон, замер и начал высматривать снайпера.
Говорят, прохожие наблюдали за нами с большим интересом.
